347. К Императрице (Петрозаводск), 1785. Страница 2
1-2
Дабы не обременить излишне слуха Вашего И. Величества, не осмеливаюсь, всемилостивейшая Государыня, описывать пространно всех непорядков, какие я нашел в казенной палате. Не говоря о книгах и формах, удостоенных высочайшей Вашего И. Величества конфирмации, что они или вовсе иные не содержатся, или что видом токмо существуют, не показывая прямого дела, и что введены новые, нимало труда не облегчающие. Сие утвердила казенная палата учиненным в тот день журналом... что палата приняла их единственно в угождение его в-пр-ству. Но сверх того палата все свои преимущества и важность, высочайшими Вашего И. Величества законами данную, поработила единому лоскутку бумаги, принесенной губернским прокурором1 от имени г. правящего генерал-губернаторскую доляжность. Сие была копия с письма, никем не подписанная, правителю Архангельского наместничества, в котором повелевал его в-прев-ство палатам представлять дела на его рассмотрение и дожидаться его резолюции, а председателям давал разуметь, чтоб они его репортовали. Бумага сия, при словесном предложении прокурора, яко закон переплетена между главным канцелярским актом, т.е. в книге журналов, и по нем палата чинит и ныне безмолвное исполнение, все свои дела представляет на его рассмотрение и ожидает от него решения. Сумма двенадцати тысяч рублев, всемилостивейше пожалованная на единовременные строения, с небрежением на небольшие починки и пристройки употреблена была. Упражнен будучи весь тот день свидетельством в казенной палате дел, желал я в следующий освидетельствовать купно с г. виц-губернатором денежную казну; и хотя он был в присутствии, следственно и здоров, однакоже отозвался слабостию и от освидетельствования отрекся; однако на третий день казна им свидетельствована и оказалася против настольного реестра с книгою, находящеюся в кладовой, верна. В уголовной палате подобный почти усмотрел беспорядок; ибо и она обрядом правящего генерал-губернаторскую должность уничтожила преимущества коллегии, высочайшими законами ей данные, и производит дела, как губернские места, по жеребью.
Может быть, сие есть и лучшее средство к отправлению дел; но разве кто из подданных имеет власть переменять Вашего Императорского Величества законы? Сверх того палата сия, не взирая, что генерал-губернатор есть оберегатель Императорским Величеством изданных узаконений, ходатай за общую пользу и государеву, допустила его сделаться не токмо судиею, но и производителем дел, ибо я нашел между бумагами резолюцию с чернением и примечанием руки его высокопревосходительства. Предосудительного в том примечании ничего нет, но сие есть весы и меч в одной руке! Гражданская палата тоже потеряла свое преимущества и сверх того переменяла несколько раз свои определения чрез прокурора, сходственно желанию генерал-губернатора в рассуждении доклада по жеребию, и также определила в делах своих требовать резолюции генерал-губернатора. Губернские и ниэние места мкжду законными постановлениями и его обрядом путаются производством дел и слепо все чины единой воле его последуют, ибо единое слово его есть закон, которым отпускаются прокуроры, председатели палатные, советники, заседатели, и стремились в отпуск, насколько кто хотел. Верхнего земского суда прокурор2 около трех, а директор экономии около четырех месяцев в отлучке. Последнего должность здесь в губернии, как известно В. И. В., более всех нужна. Отпуски же всех скрыты, потому что в журналах числятся или больными, или наличными. Не можно было мне, всемилостивейшая Государыня, сего не ведать, что находящиеся чины в важных должностях уезжали из губернии. Всякий из них прихаживал ко мне и сказывал, что его высокопревосходительством отпущен. Мне оставалось токмо удивляться и отвечать, что ежели имеют на сие позволение главнокомандующего, то мне ничего делать не остается, уповая по крайней мере, что записано об их отпуске в журналах их мест или имеют какие-либо от него виды, ибо я и подорожных никому не давал.
Наместническое правление имеет также его высокопревосходительства предложение, которым требует дабы и в отсутствии его, где бы он ни был, все то, что позволено правлению высочайшими В. И. В. учреждениями, без его согласия делано не было; и посему в бытность его здесь относилось оно совсем на его волю, хотя бы, кажется, должно было не иначе согласие его иметь свою силу, как на праве президента подпискою журналов, а не присылкою предложений; и таковые его высокопревосходительства предложения желает он, как разуметь можно, чтоб почитаемы были не иначе как за указы правительственного Сената, ибо требует мемориями за них отчету, как за исполнение сенатских указов, и велит их по обряду своему вписывать в книгу, где записываются сенатские указы. Словом, всемилостивейшая Государыня, самовластие его столь сильно, что представляет он себя по всем видам производителем и судиею дел, вышним правительством и наконец, ежели сметь назвать, законодательною властию. А потому не имеющим людям ни опыта в делах (здесь большею частию находящимся), ни твердости души, происходящей от знания оных, и живущим единым жалованьем, можно ли было кому не быть устрашену от великого человека, который носит высочайшую доверенность, прославляется своими дарованиями и берет, может быть, у многих преимущество своим долговременным управлением и трудолюбием в делах? Но я повергаюсь пред освященным В. И. В. престолом и признаюсь, что с тех пор как я прочел ему В. И. В. узаконения, воспрещающие притязать законодательную власть, а он их не уважил, то я все потерял к нему внутреннее почтение и, сохраня наружность, соблюл ее до сих пор.
Теперь прибегаю под высочайшую В. И. В. десницу и испрашиваю защиты себе, защиты императорским законам и преимуществам, или благоволите с меня снять бремя служения под его начальством, меня отягощающее. Доказательства же всего мною донесенного, утвержденные книгами присутственных мест, ежели благоволите всемилостивейше востребовать, то я готов представить куды благоугодно будет.
1 С.И. Грейц.
2 А.В. Грязнов.
1-2
 Памятник Г.Р. Державину в Петрозаводске |  Мемориальная доска на доме Державина |  Памятник Екатерине II в Санкт-Петербурге |