174. К П.С.Потемкину. Слобода Покровская, 5 августа 1774.
Как я последним рапортом моим вашему превосх. доносил, что со ста человеками Донскими казаками предприял досто¬верное взять о злодеях сведение, так и окончить тем нерешимость гг. саратовских начальников. 4-го поехал я в Петровск, около которого злодеи были; не доезжая 15 верст, встретился мне посыланной курьер от саратовского коменданта, который вез известие, что злодеи в 30 верстах от города2 и что будут в нем ночевать. Услышавши сие, хотел я ускорить (т.е. упредить) пришествие злодейское, и находящиеся там пушки, ежели нельзя будет увезть, то заклепать и порох затопить.
Отъехав еще пять верст, встретил мужика, который по расспросам сказал, что злодей в 5 верстах действительно от Петровска. Тут я остановился и хотел возвратить казаков, которые прикрывали мой путь; но бывший со мною из доброй своей воли, польской службы г. майор Гогель3, поотважился еще ехать и действительно разведать, в коликом числе мятежников полчище находится. Я ему сие позволил, а сам остановился. Он, поехавши к казакам, о которых, как я выше сказал, что они впереди нас были, приказал четырем человекам ехать впередъ себя, которые, поехав, не возвратились; наконец, несколько спустя возвратились двое; на вопрос, где были? сказали - они: «У Пугачева, который уже въехал в Петровск». Что делали? «Так!». Тут и прочие сказали есаулу своему, что де «нам все равно, кому ни служить, и мы де туда поедем». На уговаривание их, есаула хотели заколоть, а между тем г. майор Гогель, приметя, что они хотят его схватить, от них удалился. Есаул, чтоб от них вырваться, обольстя, сказал им: «Ну, ребята, когда не слушаетесь вы меня, то и я с вами согласен; только дайте мне офицеров попридержать, или я их заколю».
Они его отпустили, а он, прискакав, сказал, чтоб спасались. Скакав за нами 10 верст, не могли нас догнать, только собственного моего гусара ухватили. С сими вестьми приехав в Саратов, нашел паки нерешимыми гг. начальников. Не токмо у них начатое укрепление для казенного имущества и для жителей было сделано, но ниже никакой готовности не предвиделось. С самой зари по самый вечер, какие пустые советы, какое разногласие было, что описать неможно: все пришли в робость, не знали, что делать. Комендант то одно предпринимал, то другое; наконец, уже отдавшимся на его волю, поставил свою и артиллерийскую команду в такое место, что ежели бы вашему прев. сделать описание, то бы вы и всякий благоразумный согласился, что явною всем была бы жертвою.
Наконец штаб-офицеры батальйонные сказали мне, что в городских пушках закачены ядры. На вопрос наш комендант сказал, что это пушкари играли и ненарочно закатили так крепко, что выколотить неможно. Словом сказать, в-у прев. я не знаю, что заключить о сих приключениях. Все было отлагаемо, все нерешимо, все в беспорядке, все вменялось в безопасность, и словом, ежели б я не поехал сам разведывать, то уповаю, что мы и не сведали (бы) как нас передушили. Я боюсь подумать о каком предательстве. Но такая странность принудила меня дать совеь артиллерийским, которых 300 человек было, чтоб они своими силами старались поражать злодеев. Казаков у них осталось только 40 человек. Они выступили в поход; а я, не злодеев, но толь странных беспорядков ужасаясь, переехал на другую сторону реки Волги, послав от себя, чтоб поспешали от меня изготовленные малыковские, хотя вместо конницы тысячи до полторы жителей, ибо Донские казаки после ста человек еще дезертируют.
Что будет, не умею вам донесть. Истинно, ваше прев., не причтите мне в слабость духа, что я должен был оставить театр неудобопонятного мне зрелища. Всем городом свидетельствуюсь, сколько было моего рачения. Дай Боже, чтоб поражены были злодеи, или я ожидаю непонятной судьбины4. Ежели не удастся, то зло рассвирепствует в стране здешней, тем паче что ни об одном человеке господ наших над деташаментами командиров слуху нет. Как верный сын отечества, радуюсь с Портою полезному миру, но паче желаю, чтоб ваше прев. были счастливы и умирили злобу внутреннего раздора и погиб бы Пугачев.
Л.-гв. поручик Державин.
1 По возвращении в Саратов, после неудачной попытки добраться до Петровска, Державин, видя, что все его предложения отвергнуты и что присутствие его требуется в других местах (см. №№ 159 и 173), решился оставить Саратов и, переехав через Волгу, написал к Потемкину из слободы Покровской настоящий рапорт.
2 Т.е. от Петровска.
3 См. № 36, прим. 4.
4 Тут сверху приписано еще нисколько слов, которых нельзя было разобрать.
 Портрет Г.Р. Державина (Салваторе Тончи, 1799 г.) |  Г.Р. Державин (Н. Тончи) |  Спасо-Преображенский собор в Тамбове |